По данным переписи 2002 года, к примеру, на воронежских просторах обнаружены 125 населенных пунктов, где нет ни одного заселенного двора. На подходе к запустению еще 50-60 деревень и хуторов. Смертность в сельской местности в 3-4 раза превышает рождаемость. Особенно интенсивно тает мужское население. В новоусманской деревне Плясово-Снежково когда-то действовала крупная тракторно-полеводческая бригада, была ферма, на которой содержалось более двух тысяч голов высокоудойных коров. Это в прошлом. В нынешнем же году село в сто с лишним дворов простилось с единственным мужчиной - Иваном Андрияновичем Киреевым, неустанно трудившимся 77 лет.
Среди причин, приводящих к вымиранию мужиков трудоспособного возраста, известный ученый, заведующий кафедрой социально-экономической географии Воронежского университета Юрий Поросенков называет такие, как алкоголизм, рост хронических заболеваний, отсутствие должной медицинской помощи. Но на первом месте, конечно, - резкий спад производства. Разрушение сельхозпредприятий повлекло за собой сворачивание почти всей системы жизнеобеспечения села.
Ставка на фермерский путь, который когда-то усиленно воспевали некоторые наши макроэкономисты, на свободную куплю-продажу земли, явно себя не оправдывает. Но в жертву им принесены крепкие в прошлом хозяйства фабрики молока и мяса, выстроенные в 60-70-е годы по тогдашним европейским стандартам. Нынче по пальцам можно пересчитать АО, добившиеся относительного финансового благополучия. И никакой сверхударный труд, никакие суперурожаи не спасают крестьянина от прогрессирующей нищеты потому, что деревня уже лет 15 живет и работает, не побоюсь этого слова, в условиях "финансового террора". Да и как назвать это иначе, если, допустим, в 1990 году за тонну солярки крестьяне отдавали всего лишь полтонны зерна, а в 2004-м с хлеборобов содрали уже по 3,5-4 тонны отборной пшеницы. Сидя на горбу сельского труженика, жирует многочисленная армия посредников, величаемых предпринимателями. Вот только один пример. За литр молока 4-процентной жирности производителю дают по 3-4 рубля. То же самое молоко, но изрядно разбавленное, в торговле реализуется уже в пять раз дороже.
Порой кажется, что мы находимся в каком-то экономическом антимире, где чем выше урожаи и надои, тем значительнее убытки. Недавно встречаюсь с главой Перво-Эртильской сельской администрации Иваном Батуриным: "Какие, мол, пироги после ваших добрых урожаев прошлого года?" - "Какие там пироги? - досадливо вздыхает он.- Отдал долги "королям бензоколонок" и снова гол как сокол".
Однако если верить статистике как общероссийского, так и регионального уровня, то в нашем сельском хозяйстве отчетливо "проклюнулись обнадеживающие ростки": увеличивается объем продукции, сокращается число убыточных хозяйств, в гору идет производство молока и мяса. Но есть опасения, что благостная цифирь зачастую выводится на основе показателей в процентах, взятых, допустим, в овцеводстве. В Хохольском районе, положим, от многотысячной отары осталось к прошлому году 100 овец. На сегодня их уже 120. Скачок, как видите, нешуточный - на 20 процентов.
Нет, как хотите, но мы не сможем жить богато до тех пор, пока экономика России будет уподобляться могучему древу с засыхающими корнями, то есть прозябающей деревней. Давно пора выдвигать сельское хозяйство в разряд первейших государственных приоритетов .

А теперь кто переубедить людей которые хоть как то разбираются в арифметике и истории что мы живем не в КУЩЕВКЕ....Вся Россия..сплошная Кущевка..осталось найти Цапков...

Добавлено (03.02.2011, 21:16)
---------------------------------------------